Вчера вела лекцию про любовь, в конце которой ко мне подошла женщина и разочаровано уточнила, «так получается любить, это действовать определенным образом, в целом нечто спокойное, идущее во многом от головы, то что мы делаем и выбираем сами… Какой-то расчет выходит? А как же полет? Как же чтобы дух захватывало?». «И по стенке размазало, да?»
Все мы любим. Как умеем. Как научились. Чаще всего на примере собственных родителей. Иногда истеричных, иногда жестоких, иногда травмированных, одиноких, зажатых. Ребенок любит своих родителей, и когда от них получает агрессию, крик, критику, равнодушие, то происходит связка «любовь – это когда…»: бьют, оставляют в одиночестве, требуют, заставляют, страдают (нужное подчеркнуть). Затем мы выходим в большой мир: в детский сад, в школу (наша большая мозоль), в мир кино и художественной литературы. И там тоже чему-то набираемся – кому как повезет. И образуется некая формула любви, которую мы принимаем за истину, некая идеология, описывающая то, что такое любовь, в чем она проявляется, что нужно делать, чтобы быть любимым, чего делать нельзя, что допустимо, а что нет (а может быть, если это любовь, то можно все, ведь любя…). И даже если, после жизнь неоднократно подкидывает факты, «истину» разрушающую, мы изо всех сил держимся за нее, трещащую по швам, потому как переписать набело то, что было написано в детстве, крайне сложно.
К подростковому возрасту, когда гормональная буря швыряет нас потоками плохо осознаваемых и управляемых эмоций, мы влюбляемся. И тогда любовь к неродному человеку – перестает быть чем-то абстрактным, она становится про нас.
Так:
или так?
или может быть, так?
Личный любовный сценарий, разворачивающийся как счастливая или несчастная любовь (с надрывом или спокойная, ответная или безответная), как правило, созвучна нашим отношениям в детстве с родителем противоположного пола, а также модели отношений между родителями. Если отец девочки был жесток по отношению к ней, то во взрослом возрасте она одновременно будет и бояться мужчин, и тянуться именно к тем, с кем отношения обещают быть более болезненными. Ведь любовь и жестокость с раннего детства сцеплены воедино. Оказывают влияние и то, какими она видела отношения матери с отцом. Или если, мать была в разводе, какие послания мать дала в отношении мужчин. Например, «всем мужикам только одно и нужно», «мужчины – негодяи, не доверяй им», «самое главное – это внешность» или наоборот «самое главное – внутренний мир»… В любом случае ребенок получает определенные рамки, ориентиры, которым следует в дальнейшем и которые, увы, далеко не всегда подвергает собственной критике, ставит под сомнение.
Если родители ругались, были холодны, сдержаны, или напротив, обнимали друг друга, поддерживали, дарили подарки, то именно такая модель принимается за базовую, привычную, ту в которую девушка или юноша, женщина или мужчина верит и которую ищет.
К сожалению, большинство людей растут в семьях, где каждый был не столько по-своему счастлив, сколько по-своему несчастлив. А потому в свою взрослую жизнь мы несем «чемодан без ручки», наполненный жестокими родительскими посланиями, неверием в себя, низкой самооценкой, иллюзиями и многим другим хламом, который бы оставить, да то ли жалко, то ли не знаем как…
Мы любим и боимся. Боимся, что будем недостаточно хороши, что друзья/дело/хобби окажется более значимым, чем мы, боимся быть отвергнутыми. Мы боимся, что нас не полюбят или разлюбят. Ведь в конечном счете, когда речь заходит о любви, то чаще всего большинство из нас озабочены тем, чтобы быть объектом любви, а не любящим субъектом. Иными словами, мы хотим, чтобы нас любили. И крайне редко задумываемся о собственной способности любить. Хотя ответ на вопрос, почему меня никто не любит предельно прост, потому что ты никого не любишь.
Не любишь, начиная с себя самого.
Но как это любить? Что значит пресловутое “любить”, о котором постоянно твердят психологи?
Наверное нет более запутанного и туманного понятия, чем любовь. Каждый вкладывает в нее свое: от ощущения бабочек в животе до героического самопожертвования и клинического идиотизма, взращенного популярной музыкой и телесериалами. Иногда любовь представляется некой волшебной палочкой: придет любовь и все проблемы исчезнут. Прекрасный принц поцелует и я проснусь…
Но любовь не приходит, мы не находим ее в отношениях, но приносим с собой. Поэтому многие могут не беспокоится – любовь им не грозит.
А что же тогда приходит? Что с нами случается? Случается влюбленность (влечение, страсть), заложенная нами биологически с главной целью продления рода, и длится до трех лет – ровно столько, сколько нужно, чтобы выносить и выкормить ребенка (под защитой «влюбленного сильного самца»). Влюбленность захватывает нас целиком, ослепляет. Будучи влюбленными, мы видим не реального человека, но созданный нами же образ, собственные фантазии – «я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Народная мудрость гласит: «любовь слепа, а козлы этим пользуются». Придумываем «героя своего романа», приписываем ему желаемые качества, а потом возмущаемся, злимся, обижаемся, что он не соответствует.
Изранившись на разрыве выдумки и реальности, некоторые особо настойчивые продолжают верить в свое всемогущество по переделыванию другого (из чувства любви), чморя себя и теряя месяцы и годы жизни. Из страха остаться совсем одной или одному, снова и снова «едим из мусорника». Хотя любовь к себе, если бы хоть немного позволить ей быть, давно бы потребовала уйти, хотя бы из чувства уважения и заботы по отношению к себе самой (самому). Любить себя – это для начала перестать питаться тем, что вас отравляет: общаться с теми, после кого вам плохо, не делать то, что отнимает у вас силы, не соглашаться внешне не то, на что вы не согласны внутри.
То, что двое ждали друг друга всю жизнь, влюбились с первого взгляда и не могут друг без другу прожить ни дня – это не любовь, а невроз. Обычно сила такой «любви» пропорционально равна не способности каждого из них любить, но степени невыносимого одиночества.
Кроме биологической функции, есть и еще одно сокровище, которое дарит нам влюбленность – это фантастическое чувство жизненности. Мы чувствуем себя живыми. И чем в меньшей степени человек позволяет себе жить щедро, желать, делать, что он по-настоящему хочет, тем сильнее его несет чувство влюбленности. Падение вниз (а оно обязательно случается, потому как влюбленность недолговечна) в таких случаях крайне болезненно. Другими словами, чем более скучной и опасливой жизнью вы живете обычно, чем больше потребностей вытесняете, тем больший шанс, что однажды вы спроецируете все свои желания, мечты, фантазии, устремления на одного ни чем не виноватого человека.
Влюбленность и страсть опасна для того, кто не умеет любить.
Алан Эриль, французский психоаналитик, называет любовь константой, а влечение (или влюбленность) переменной. Именно в любви, а не во влюбленности стержень и вкус жизни. И в отличие от плохо контролируемой влюбленности, любовь – это то, что в наших руках, наша жизненная позиция, которую мы для себя выбираем.
foto by Ален Лебуаль
Любовь – это не чувство. Среди базовых чувств (данных нам как человеческому виду, а это: страх, радость, печать, удивление, интерес, злость, отвращение) любви нет.
«Любовь – не сентиментальное чувство, испытать которое может всякий человек независимо от уровня достигнутой им зрелости», – пишет Эрих Фромм в прекрасной книге «Искусство любить».
Любовь – это способ взаимодействия с миром, требующая от человека внутренней зрелости, доброты, мудрости, терпения, усилий, готовности быть живым, открытым (и соответственно уязвимым тоже). Это способ отношения к себе, миру и другим людям. Отношения доброты, принятия, готовности вкладывать и вкладываться. Любовь в отличие от влюбленности зрячая, в ней нет иллюзий. В любви мы видим и принимаем себя и других людей такими, какими они есть. Выбирая для близких отношений тех, кто также с добротой относится к нам, кто проявляет уважение, кто готов разделять ответственность.
Любовь не стремится переделать. Любовь принимающая по своей сути. Любовь там, где нам хорошо, где из нас не пытаются сделать кого-то, кем мы не являемся, но видят то лучшее, чем/кем мы могли бы стать, оставаясь при этом собой. Если в отношениях вам плохо – это не любовь. Если в отношения вы чувствуете себя не в безопасности – это не любовь. Если человек, с которым вы рядом, является «кривым зеркалом», где вы видите изъяны, где ваша самооценка снижается, а вы сами себе не нравитесь – это не любовь. Если вы орете на своего близкого, критикуете его, желаете властвовать – это не любовь.
Давайте называть вещи своими именами. Зависимость, страх, жажда власти, собственничество, привычка, но не любовь.
Нам многое мешает любить. Например, сравнения. Вот у соседки муж ездит на дорогой машине, а мой муж нет. Или у друга сын чемпион по плаванью, а мой неуклюжий очкарик. И наличие этой машины (физического превосходства, шубы, начитанности, большого бюста, хороших оценок за контрольную и т.д. и т.п.) мешает нам любить (себя, ребенка, мужа, мать, отца). Например, мы гуляли по морю и душевно с ребенком разговаривали, дурачились, возились в песке, и вдруг слышим рядом незнакомая дама говорит другой, мол «у меня сын в семь лет уже свободно говорит на тех языках», и тут происходит сбой, мы вспоминаем, что а мой-то и на родном многие слова не выговаривает, и к логопеду его водить надо, и сразу зажимаемся, нахмуриваемся, и уже говорим со своим минутой назад любимым чадом каким-то менторским голосом, и чувствуем себя ужасно паршиво.
То есть выходит, что для того, чтобы мы любили нужны определенные условия. «Чтобы я тебя любил – ты должен» (именно такому принципу, увы, хорошо учат нас во многих семьях, а в школе почти повсеместно).
Мы боимся полюбить не того, не достойного, случайного. Мы жадничаем себя. Боимся похвалить (чтобы не избаловать), боимся поддержать (а вдруг он станет тряпкой), боимся дарить свое внимание, заботу (чтобы не использовали), боимся произнести «люблю», когда желаем этого. Ведем скудненькую бухгалтерию: «ты – мне; я – тебе и ничего авансом». Но только ум богатеет, получая. Сердце же – когда дает.
Любая любовь (любовь к себе, ребенку, женщине, мужчине) предполагает активную дающую позицию (даю, а не беру), заботу, уважение, знание и ответственность (Э. Фромм). Если я люблю себя я забочусь о себе (своем физическом и эмоциональном состоянии), я уважаю себя, я знаю себя, я несу ответственность за себя. То же касается и другого человека (правда, с ответственностью будет все посложнее, поскольку каждый взрослый несет ответственность сам за себя).
Любовь – это выбор, который мы совершаем каждый день: обращая внимание на то, что происходит вокруг нас, видя красоту, другого человека, его потребности, его особенности, а не свои ожидания относительно него. Любить себя – это совершать добро по отношению к себе. Самому относиться к себе так, как мы хотим, чтобы другие относились к нам. Когда плохо, закутать себя в одеяло, налить себе чаю, поставить хорошее кино, любимую музыку, взять хорошую книгу, а не вновь и вновь обессиливать в себя в ожиданиях, безответных смс, готовности бежать по первому звонку, соглашаться на то, что вас в действительности совершенно не устраивает, потому как «ого-го такой полет души, такая самоотверженная любовь».
Любовь – это не зависимость от другого. Зависимость проявляется в том, что другой человек нужен: Мне может быть плохо, больно, я испытываю униженность, но нуждаюсь в тебе. Любовь в отличие от зависимости свободна: Я не нуждаюсь в тебе – я люблю тебя. Мне хорошо с тобой, но я могу быть и без тебя.
Любовь к себе значит позволить себе желать, слышать свои желания и потребности, слышать свои чувства. Любить другого позволить ему желать, прислушиваться к его желаниям и потребностям, слышать его чувства. Это некий танец двоих, чуткий, требующий замедления, привнесения яркий деталей (если хочется) самим, а не в ожидании что яркость случиться сама собой.
В любви есть свобода, в любви мы можем свободно выражать себя, в любви мы себе нравимся. В любви мы на равных: я хороший – ты хороший, я хороший – мир хороший, я хороший – то, что я делаю хорошо. Но и свобода, и ощущение равенства – это не то, что приносит нам любовь, но то, чему мы изначально должны научиться, чтобы быть способными любить. В любви мы можем выбирать: каким быть, с кем быть и как именно.
Не пришла ли пора, быть смелее? Пора любить, а не прикрываться страхами. Пора говорить о любви на языке любви: языке добрых слов, поддержки, прикосновений, подарков, времени, которое мы уделяем себе, любимым людям, любимым делам…
Евгения Карлин